Искательница приключений
В один из летних дней 1941 года недалеко от границы Франции и Испании немецкие военные задержали молодую француженку. Она ехала на велосипеде, за плечами болтались мольберт с зарисовками окрестных видов и сумка, на ногах традиционная национальная обувь – сабо.
Коменданту, проводившему допрос, она сообщила, что ее зовут Симона Шанже, ей 20 лет, и она направляется в Испанию, чтобы «постоять на земле свободного государства». Еще сказала, что пока молода, хочет увидеть мир, и написать книгу о красоте своей страны.
«Он поверил мне после того, как увидел мои рисунки. Выписал необходимые бумаги и я доехала до испанской границы, постояла на испанской земле и вернулась домой».
Жюли
Свой первый рассказ она придумала в шесть лет, как только научилась выводить буквы, а в 18 лет состоялся ее литературный дебют, написанный в жанре исторических мемуаров. Книга называлась «В стране за моими глазами» и была опубликована под псевдонимом Жюли Дантерн.
Война прервала ее карьеру, но и в оккупированной Франции Симона продолжает писать. Перо стало ее способом выразить любовь к родине. В газетах и журналах печатаются ее статьи. После возвращения из своего путешествия она пишет сначала роман «Золотой камень», а затем — «Хозяин Куки», ставший бестселлером. Вместе с несколькими журналистами Симона участвует в создании журнала о путешествиях «France 47», сегодня известном под названием “France Magazine”.
После войны, получив литературную премию за приключенческий роман для юношества «Патруль невинного святого», Симона задумывает новое странное путешествие – на этот раз в планах возникает Африка. «Мне хотелось выбраться из Европы, где нас держали в тюрьме пять военных лет. Я хотела отправиться как можно дальше, но я не говорила по-английски и поэтому решила ехать туда, где понимали мой французский». Симона остановила выбор на одной из экваториальных французских колоний – Конго.
Спустя несколько месяцев после своего прибытия, 28-летняя французская журналистка отправилась в многодневный поход в африканские джунгли и встретила там человека, который перевернул ее жизнь.
Жюли и Серж
Всеволод Сергеевич Голубинов родился 28 августа 1903 года в Бухаре. Его отец, Сергей Петрович Голубинов, служил царским посланником в столице Персии, после революции 1917 года семья вынуждена была эмигрировать. Недолго пожив во Франции с родителями и получив высшее образование сразу по трем естественным наукам – геологии, химии и биологии, Всеволод, как и мечтал в детстве, отправился путешествовать.
Он побывал в Индокитае, Тибете, Лаосе и Китае — открывал новые месторождения, изучал чужие страны и языки, занимался живописью и сочинял книги под псевдонимом Серж Голон до тех пор, пока судьба не свела его в Африке с француженкой, в которой он сразу почувствовал родственную душу. По окончании экспедиции они решили пожениться и вместе вернулись во Францию. Симона взяла фамилию мужа – Голубинофф, а называть друг друга они будут по своим псевдонимам. Он ее – Жюли, она его – Серж.
Французская Скарлетт
Шел 1950 год, время, как позже будет вспоминать Симона, когда все в Европе начинали с нуля. Вместе с только что родившимся сыном Кириллом они поселяются в пригороде Парижа, недалеко от Версаля, в небольшом доме, доставшемся Симоне от матери. Сержу, которого после возвращения из Африки еще долго не отпускает лихорадка, в связи с долгим отсутствием в стране не продлевают лицензию, и работа по специальности для него становится невозможной. Начинаются долгие годы безденежья. Единственным средством к существованию для семьи остается ручка Симоны. Серж пишет научные работы, а Симона адаптирует их для печати.
Однажды, сидя за письменным столом и глядя в окно на раскинувшийся перед глазами Версальский парк, Симона решает написать исторический роман. Несколько дней назад, гуляя по Версалю, они с Сержем натолкнулись на шато, в котором оказалась библиотека, полная старинных книг и манускриптов. Но о каком периоде писать?
Хранитель рассказал им, что очень мало написано об одной из ярчайших страниц в истории Франции — эпохе Людовика 14, знаменитого Короля Солнце. Вдохновленная любимым романом, «Унесенными ветром» Маргарет Митчелл, Симона решает поставить в центре повествования женский характер, а само действие будет разворачиваться во Франции 17 века, сначала в провинции Пуату, затем на юге, в Тулузе, и наконец, в Париже.
17 000 знаков в день и 200 персонажей
Впоследствии профессиональные историки будут поражены достоверностью и яркостью воссозданной Голонами картины жизни Франции 17 века. Она была достоверна настолько, что потомки многих исторических деятелей, упоминаемых в романе, один за другим подавали на Анн Голон в суд за клевету на семейное имя, но вынуждены бывали отступить перед неоспоримостью собранных ею фактов.
Такой реализм дался Симоне нелегко. Практически за каждой фразой 900-страничного романа стояли дни, недели, а иногда и месяцы кропотливых исследований в библиотеках — благодаря им писательница смогла естественно и без видимых усилий вдохнуть жизнь в давно умершие исторические фигуры.
С помощью Сержа Симона изучает моду, корреспонденцию, меню, военные донесения, живопись, насыщенный распорядок дня Людовика 14 и расписания его двора, карты – документ за документом. В общей сложности ими было прочитано около 700 исторических текстов в библиотеке Версаля.
Спустя какое-то время они вдвоем отправились в Париж, чтобы увидеть места, где должны будут происходить события романа. Потом съездили на юг, в Тулузу и Пуату. Позже так будет со всеми романами – Симоне необходимо зримо представлять себе декорации, на фоне которых строится сюжет.
Пока Серж снова и снова безуспешно пытается найти хоть мало-мальски оплачиваемую работу в Париже, урывками, между домашними делами и воспитанием двоих детей (в 1955 году родилась дочь Надя), Симона работает день и ночь. Дневные часы она проводит в библиотеке, а ночами создает свой роман, в котором должно было быть задействовано около 200 персонажей.
Чтобы не запутаться, Симона придумывает своеобразную систему. У каждого персонажа есть карточка с его именем. Работая над очередной сценой, Голон раскладывала карточки в определенной порядке, соответствующем местам, в которых в тот или иной момент находились герои. Если герой умирал, Симона выбрасывала карточку с его именем. В самые плодотворные дни ее писательской нормой были 17 000 знаков в день. Для писателя это настоящий рекорд, если вспомнить, например, что Бальзак, традиционно считающийся самым плодовитым французским автором, создавал не более 10 000 знаков в день.
Ошеломляющий успех
Спустя 10 месяцев на столе Симоны лежала 900-страничная рукопись, озаглавленная по имени главной героини – «Анжелика». Этот роман, написанной простым и изящным слогом, содержал подробное описание одежд, обедов, алхимии, сражений, дворцов, политических интриг, религиозных диспутов, процессов добычи и очистки золота и других металлов, сатанинских ритуалов, медицинских препаратов и уникальное, основанное на найденном в библиотеке фолианте изображение «Двора Чудес» — парижского дна, где собирались воры, головорезы, нищие и калеки со всей Франции.
Но все это отступало на второй план перед удивительной историей любви, пронесенной сквозь годы, выдержавшей испытания предательством, бедностью и даже смертью, история взаимоотношений мужчины и женщины, у которых были реальные прототипы – Симона перенесла на бумагу историю своего брака.
В 1956 году рукопись была разослана в четыре европейских издательства – в Германии, Италии, Франции и Великобритании, но лишь немецкое “Blanvalet” рискнуло ее напечатать. Здесь роман Анн Голон «Анжелика» ждал немедленный и ошеломляющий успех. Недоверчивые французы издают книгу лишь спустя год – с многочисленными ошибками и сокращениями, о которых они даже не считают нужным проинформировать автора. Книга будет поделена на два тома – «Анжелика, маркиза ангелов» и «Анжелика, дорога в Версаль».
«Журналисты не обращали на меня внимания и просили сварить кофе»
К тому же издательство категорически отказывается печатать роман под именем Анн Голон. «Автора-женщину никто не будет принимать всерьез, это помешает продажам», — говорят они Сержу, который вел переговоры от имени своей жены, и требуют, чтобы автором выступил он сам. Симоне все равно, она не честолюбива, но Серж возмущен и отказывается признавать себя автором книги, в создании которой он участвовал лишь как исследователь.
«Первый том вышел в 1956 году в Германии под моим именем — вспоминала Симона в одном из интервью. — Но позже французский издатель наотрез отказался печатать книги, подписанные женщиной. Требовал, чтобы была мужская фамилия. У мужа уже был псевдоним, под которым он публиковался в научных журналах, — Серж Голон. Мы нашли компромисс — Анн и Серж Голон. А для англоязычных стран — Сержанн Голон. В результате приходившие к нам редакторы из издательства, а потом и журналисты не обращали на меня никакого внимания, в крайнем случае просили сварить кофе. Это было обидно и мне, и мужу.— Потому что главой семьи считался мужчина, без письменного разрешения которого жена не могла ничего сделать. Француженки не имели права голосовать до 1944 года, а открывать свой счет в банке нам разрешили только в 1972 году! Муж очень любил меня и уважал как серьезного писателя, но тогда существовали такие нравы, и он не мог изменить отношение к замужней женщине во Франции.».
Анн не может себе представить, чем обернется ее отсутствие честолюбия и легкомыслие в вопросах авторства в будущем.
Испытание славой
В первый же год после выхода роман принес издателям огромные прибыли. Восторг, с которым встретили Анжелику и читатели, и профессиональные критики 60-х годов, сегодня, спустя почти полвека, когда роман объявлен бульварной литературой, кажется невероятным. Газеты и журналы всего мира писали о романе и его создателях, книгу обсуждали на радио и телевидении, авторов сравнивали с современными Дюма, Гюго и Диккенсом и приглашали на литературные передачи. Французы, канадцы, англичане – Европа и Новый свет переживают настоящий бум Анжелики.
После десятилетия бедности, когда приходилось экономить каждый франк, к Анн и Сержу пришло материальное благополучие. Для них успех Анжелики стал настоящим спасением. Наконец-то можно было нормально питаться, поселиться в более полезном для здоровья детей и Сержа климате в Швейцарии и купить там просторный уютный дом. У Сержа были теперь средства, чтобы заниматься живописью и проводить научные эксперименты.
Голоны не умели, да и не хотели заниматься продвижением своих книг. Им был чужд издательский бизнес, они не поспешили завести нужных знакомств в литературной богеме, не позаботились о заслуживающих доверия адвокатах. «Я все время писала, писала, писала. Наша жизнь складывалась так хорошо. Она была прекрасна. Было здорово думать, что мы сможем поднять наших детей и дать им хорошее образование».
Медиагруппа Ашетт между тем прекрасно отдавала себе отчет в потенциале только что открытого проекта. Выяснив, что Анн решила писать продолжение романа, они подписали с супругами контракт, более чем выгодный для себя и оставляющий практически беззащитными их права.
Правда жизни
В начале 70-х она счастливо живет с семьей то в Швейцарии, то в Израиле и совершенно не задумывается о том, какая именно часть из положенных ей по праву средств на самом деле доходит до ее банковского счета. Анн старается уделять больше внимания своим детям. В будущем все четверо найдут себя в самых разных областях деятельности. Кирилл станет геологом, Надя – художницей, Пьер биохимиком, а младшая, Марина, – этнологом. Одновременно идет работа над новыми сериями саги об Анжелике. Как всегда, написанию романа предшествует тщательное и в большинстве случаев уникальное историческое исследование.
Действие романов теперь переносится в Новый Свет, и Анн вместе с Сержем отправляется сначала в Мэн, США, а затем в Канаду. Повсюду она собирает и изучает исторические документы, обнаруживает неизвестные доселе семейные архивы и факты, о которых никто ничего не слышал на протяжении многих поколений. Во франкоговорящей Канаде она и сегодня считается одним из ведущих авторитетов в области науки об ирокезах и других индейских племенах этой географической зоны.
Ее описания внутриплеменных взаимоотношений, ирокезских богов, миссионеров-иезуитов, французских и английских переселенцев – все собирается в живописную картину жизни американских индейцев и первых европейских колонизаторов Канады. Картину гораздо более увлекательную и точную в историческом отношении, чем изображенная тем же Фенимором Купером в «Последнем из могикан».
Серж, к тому времени уже не помогавший Анн в работе, занимается разработкой лекарств от болезней кожи и готовит свою первую персональную выставку картин в Квебеке. Увы, увидеть ее ему было не суждено. В 1972 году Серж Голубинофф неожиданно умирает, не дожив нескольких месяцев до своего 70-летия.
Потрясенная смертью мужа, которого она во многом считала и своим учителем, Анн все-таки решает продолжить работу — ради своих читателей. «Когда я приступала к очередной книге, у меня всегда было такое чувство, что где-то есть люди, которым мои книги помогут. Например, это могли быть евреи. Я видела, как с ними обращались во время войны, и в «Неукротимой Анжелике» то же самое происходит с протестантами. Людьми, которые, по мнению властей, неправильно верили, и потому подвергались преследованиям».
Что такое преследование, вскоре придется узнать и Анн Голон. Счастливая полоса ее жизни заканчивается. Медиакомпания Ашетт перестает выплачивать Голон рояльти, утверждая, что без Сержа она уже не является полноценным автором Анжелики. Романы об Анжелике окончательно переходят в разряд «дамских». Их издают под аляповатыми обложками с полуобнаженными девушками, одетыми в невероятные костюмы, совершенно не соответствующие эпохе, описываемой в книгах.
Испытание бедностью
В издательстве Ашетт, с которым она сотрудничала много лет и которому принесла ни один миллион прибылей, ей скажут, что книги ее больше никому не интересны и перестанут передавать письма читателей. Она заживо канет в Лету для миллионов поклонников ее творчества по всему миру. Ни один прохожий не сможет показать случайно забредшему в Версаль туристу дом автора той самой Анжелики. И ни тому, ни другому не придет в голову, что писательница, чьи книги разошлись тиражом более 200 миллионов, изданы на 63 языках в 320 издательствах по всему миру, снимает в пригороде тесную однокомнатную квартиру, заваленную рукописями, каждый день ходит на рынок и долго выбирает овощи – подешевле.
Несмотря на все мыслимое и немыслимое противодействие, в 1995 году суд признал требования автора обоснованными и обязал Ашетт выплатить писательнице миллионы франков ущерба, а также восстановить ее авторские права. Тяжба длилась десять долгих лет и закончилась подписанием соглашения, по которому Анн Голон получила полные и окончательные права на все свои книги.
Кто-то считает ее второсортной писательницей, «королевой бульварного романа», а кто-то великим автором ХХ столетия, непонятым и недооцененным. Сама она не жалела ни об одной написанной строчке и была очень счастлива, что именно ей выпало создать такой жизнелюбивый и вдохновляющий женский характер. «За меня скажет моя работа», — и в этих словах вся надежда и сила духа этой неукротимой француженки, подлинной Анжелики ХХ столетия.
