«Хорошие девочки попадают в рай, плохие — куда захотят». Гм, не совсем так. Намного раньше, когда хороших девочек совсем достанут: мама, работа, полное отсутствие личной жизни и отвратительная ноябрьская погода в довесок, — они тоже отправляются, куда захотят. То есть в Париж!
Белый древний город, светящийся, всегда в какой-то жемчужно-серой дымке, с капризно-изогнутыми крышами Лувра и золотым куполом Дома инвалидов, уютными темно-зелеными сундуками букинистов на набережных Сены — только здесь по‑настоящему понимаешь смысл французского выражения joie de vivre.
Париж — жизнелюб, романтик, франт, гурман и rigolo (франц. «весельчак, проказник»). Будет дразнить, высунув язык, у крошечной «Моны Лизы» в Лувре — ага, попробуй проникнуться величием момента и разглядеть знаменитое леонардовское sfumatto, пробившись к картине через толпу беспрерывно щелкающих фотоаппаратами японских туристов. Заставит онеметь от восторга перед таитянской девушкой Гогена в Орсе и поставит в тупик («боже, как же я прочту это по-французски?!»), быстро сунув записку с приглашением на свидание от черноглазого незнакомца за соседним столиком в брассери.
Сердито толкнет, если зазеваешься вечером на мрачном бульваре Сен-Дени, и тут же в утешение отведет ужинать в почти домашнее L’Apparement Cafe в квартале Марэ или в Petit Cafe на Монмартре — дегустировать молодое божоле нуво.
А после, в сумерках, тихо сядет рядом на ступеньках лестницы у дома Далиды смотреть, как зажигаются огни в длинных узких окнах северного Монмартра или как мужчины, подвернув брючины дорогих костюмов, и женщины, задрав повыше края вечерних платьев, притормаживают у входа в театр — на велосипедах и мотоциклах.
Движенье времени
Вообще, здесь презирают дурацкие громоздкие машины — они съедают слишком много драгоценного кислорода и пространства. Велосипеды и мотоциклы — вот парижское наше все.
Впрочем, нет, все-таки самый приятный способ передвижения, по мнению парижан, — пешком или бегом (правда, все равно не спеша). Утром бодрый турист застает бегунов в толпе спешащих на работу людей — вдоль набережных Сены, на Елисейских полях и Больших бульварах. Днем, порядком подустав от просмотра достопримечательностей, провожает взглядом со скамейки, дожевывая свой багет с начинкой, — в Булонском лесу и саду Тюильри, возле Эйфелевой башни и на маленькой площади Вож. А вечером, уже в сумерках, они вместе, припозднившийся турист и местный житель-бегун, почти с одинаковой скоростью продираются сквозь наркотическую дрему площади Пигаль.
Время в Париже тоже бежит, причем не по горизонтали, от прошлого к будущему через настоящее, а по вертикали — то есть все три времени нанизаны на эту невидимую вертикаль и витают в воздухе одновременно. Сильнее всего это чувство охватывает в мрачнокаменной Консьержери, где держали несчастную Марию-Антуанетту перед казнью, на крыше величественной Нотр-Дам, в магазинчиках средневековой пешеходной Клэр, возле Эйфелевой башни, на набережных Нового моста, в улочках Латинского квартала и Сен-Жермен-де-Пре, в доме-музее Родена.
Только не старайся за три-пять-семь дней побывать сразу везде. Парижу такой скомканный сценарий совсем не по душе. Вот если ты наберешься храбрости и пойдешь куда глаза глядят, просто так, без цели, дорога обязательно приведет в какое-нибудь замечательное место — безымянный внутренний дворик-сад с забавными скульптурами, очаровательный винтажный магазинчик вроде Free P-star или Kiliwatch или Музей романтической жизни.
Жизнь в розовом цвете
Наслаждайся жизнью всегда и везде, независимо от возраста, состояния здоровья и погодных условий, — вот главный совет и призыв этого города. Мимо тебя в Тюильри прошествует старушка — три волосинки на голове, синие-пресиние глаза и красные-прекрасные губы от макияжа — за руку с прожженным жиголо лет сорока. «Может, и у нас через полвека по улицам будут так ходить? — с ужасом и восторгом подумаешь ты. — Может, такой старушкой буду я?»
Девушка на костылях возле Большого дворца, кажется, говорит всем своим видом — чтобы я пропустила интересную выставку из-за какого-то дурацкого гипса на ноге?! А разбирать бумаги или проводить нервные телефонные переговоры гораздо приятнее в Люксембургском саду в окружении деревьев и белоснежных статуй, поглядывая на озеро неподалеку.
Утром тебя разбудит запах только что сваренного кофе и свежей сдобы — круассанов, бриошей, багетов. Если ты никуда не спешишь, очень по-парижски отправиться завтракать на крышу, например в кафе на крыше магазина Printemps Haussmann — идеальное место с видом на Монмартр. Если же ты безбожно проспала, это еще не повод портить себе утро — одевайся, купи по дороге большую плитку шоколада и устрой «быстрый» завтрак рядом с ближайшим к месту назначения произведением искусства, например на ступеньках Оперы или на скамейке возле Комеди Франсез неподалеку от Лувра. Подними голову, улыбнись неяркому осеннему солнышку и получай удовольствие от момента!
Святые места
Отдельная история — парижские церкви. У каждой — свой характер и каждая производит неизгладимое впечатление. Новодельная Сакре-Кёр в сиянии сотен свечей чем-то напоминает восточную красавицу, которая слегка переборщила с макияжем. Задумчивая крошечная Сен-Жермен-де-Пре с сияющими витражами-драгоценностями, неоготическая холодноватая Сен-Северен. Мадлен эпохи классицизма, со скульптурными мадоннами, похожими на статуи греческих сибаритствующих матрон, по-военному сдержанная церковь в Доме инвалидов и Сен-Сюльпис с красивым барочным фонтаном перед входом — тебе точно захочется вернуться сюда не раз.
Насмотревшись на кружевные балконы Бульвара Капуцинок и нежные пастельные тона у импрессионистов в Орсе, хочется немедленно выразить и хотя бы отдаленно отразить всю эту красоту в своем внешнем виде. Памятуя о том, что Париж — как-никак мекка шопинга.
Никаких каблуков, автозагаров, азиатского люрекса, дешевых тканей, кондового кроя. Никто не стремится произвести впечатление, «задавить» богатством и переливами самоцветов. Вместо этого у прохожих на улице — двадцать смелых способов повязать очаровательный шарфик, триста стильных комбинаций «пиджак-майка-джинсы». Здесь одеваются не только для удобства (как американцы или те же соседи бельгийцы), но и для самовыражения. Чтобы правильно настроиться и запомнить (отметить) этот конкретный замечательный или, наоборот, совсем незамечательный день, который больше никогда не повторится.
Благо магазины в этом желании не разочаровывают. Ходить по ним — еще одно тонкое парижское удовольствие. Уже через пять минут найдется та самая сумка (кардиган, сапоги, платье-свитер, юбка), которую ты тщетно искала дома. И будь уверена, цена окажется минимум в три раза меньше.
Боже, божоле!
В ноябре на пешеходных улицах устраивают дегустации устриц и жареных каштанов, а по вечерам в брассери и винотеках рекой льется только-только народившееся божоле. С первой минуты третьего четверга ноября во Франции наступает Винный Новый год, или Праздник молодого Божоле Нуво. По французским законам это вино поступает в продажу во всем мире одновременно (и строго!) в этот день.
Столики и стульчики перед брассери на Монмартре или на бульваре Сен-Мишель — крошечные, впритык друг другу, на маленьких тротуарах. Чуть левее — цветочная лавка с огромными розовыми бутонами. Чуть правее — прилавки с яблоками, каштанами, мятой. И теплый вечер опускается на тебя, смешивается со всеми этими цветочно-фруктовыми запахами и вкуснейшим эспрессо в твоей чашке. Кое-как устроившись за столиком, ты почти достаешь ногами до мостовой, пыль и дым от проезжающих мимо машин в лицо, но ты не замечаешь, засмотрелась: на очередного интересного прохожего или чудесный балкон там, наверху, на незнакомом здании напротив. Вот он, праздник, который больше не с тобой.
